ПОРТУГАЛЬЦЫ ЗАНОВО ОТКРЫВАЮТ ИСЛАМСКОЕ ПРОШЛОЕ СТРАНЫ

Историки и археологи показывают, что ислам является неотъемлемой частью национальной идентичности португальцев, пишет Марта Видаль.

---

Спасение от войны в своем родном Ираке, 33-летний Мустафа Абдулсаттар рисковал жизнью во время опасного морского путешествия из Турции в Грецию.

Оказалось в Греции, он получил предложение переселиться в Португалию. Он обнаружил здесь что-то знакомое ему черты.

 

«Я нашел много общих слов, — объясняет он, прежде чем начать перечислять их. Некоторые из них связаны с продуктами, другими — с городами или регионами. Выражение «оксала», произрастающее от арабского «Иншаллах». Означает «с Божьей помощью».

Больше никаких иностранцев

Это все равно можно найти на португальском языке. На протяжении веков этого региона правили арабоязычные мусульмане, известные как мавры.

В эпоху восхождения мусульмане из Северной Африки взяли под контроль территорию современной Португалии и Испании. Известный по-арабски как «Аль-Андалус», этот регион присоединился к расширяющейся империи Омейядов и процветающих под мусульманским правлением. Однако наследие того периода было в значительной степени забыто в крайней католической стране.

В португальских школах пять веков мусульманского правления изучаются лишь вкратце. В учебниках больше внимания уделяется триумфальному «отвоеванию» территории христианских правителей при поддержке крестоносцев, которое завершилось в XIII в.

Таким образом, португальская идентичность выстраивалась в противовес маврам, исторически изображаемым врагами. Однако не все согласны с такой версией истории.

«Большая часть населения тогда приняла ислам», — объясняет Филомена Баррош, профессор средневековой истории в Университете Эворы.

Исследования показали, что к 10 веку половина населения Пиренейского полуострова была мусульманской.

Для Барроша мусульмане, завоевавшие Северную Африку, завоевали эту территорию до и после них.

«Пиренейский полуостров продолжал завоевывать, — говорит она. — Интересно, что мы всегда говорим об исламском завоевании.

 

До прихода мусульманских войск в регионе господствовали вестготы — германский народ, который правил с 418 до 711 г.

В учебниках истории подчеркивается, что мусульманские войска в Португалии не должны быть отменены.

«Христианская Реконаста не означает, что мусульмане возвращаются на« свою »землю, потому что эта земля тоже была их», — говорит женщина-историк.

Однако сегодня мусульмане составляют менее 0,5 процента от 11-миллионного населения.

«То, чему учат в школе, всегда подают с точки зрения [победителей]», — говорит 30-летняя Нур-Айн Сакур. Родилась в Португалии и имеет индийско-арабское происхождение, Сакур является членом мусульманской общины Лиссабона.

Мусульмане, христиане и евреи, которые часто считают, что они процветают в регионе, являются центральными культурами и науками.

«Это было не особо известно в Португалии», — размышляет она.

Конструирование европейской идентичности

Все студенты, посещающие португальские школы, читают «Лузиады» — эпическую поэму португальского поэта 16 в. Луиша де Камоэнса, прославляющую португальских королей и исследователей временной имперской экспансии.

Поэма повествует о первом морском путешествии мореплавателя Васко да Гамы в Индии и его столкновения с мусульманами, которые изображены хитрыми и коварными.

Прославленный как национальный герой за открытие морского пути в Индию, давшего Португалии доступ к торговле пряностями, которая до этого контролировалась арабскими купцами, да Гама также был обвинен в проведении кампании террора против мусульман в борьбе за контроль над морской торговлей.

В отместку за нападения на португальцев да Гама захватил корабль с 200 мусульманскими паломниками, возвращавшимися из Мекки, и поджег его, убив находившихся на борту. Но подобные массовые убийства не упоминаются ни в “Лузиадах”, ни в португальских школьных учебниках, где мусульман обвиняют в большинстве нападений.

Камоэнса, считающимся одним из величайших поэтов Португалии, поминают 10 июня в день национального праздника, известного как День Португалии.

Этот праздник был ранее известен как “День португальской расы”, и его пропагандировал диктатор Антонио де Оливейра Салазар, правивший в 1933-1968 гг., как националистический праздник. Это продолжалось до конца авторитарного режима, установленного им и названного «Новое государство» (“Estado Novo”), в 1974 году.

Его ультраконсервативная диктатура с католицизмом в основе своих националистических нарративов изображала мусульман как захватчиков и “врагов христианской нации”.

 

“Камоэнс не несет ответственности за присвоение своей работы националистами, – говорит Баррос. – Он все еще один из величайших португальских поэтов. Но “Лузиады” были продуктом идеологического конструирования европейской идентичности того периода в противовес мусульманам и «крестоносного» менталитета, который изображал христианско-мусульманские отношения в терминах конфликта.

По словам Баррош, когда поэма была написана, Османская империя представляла угрозу гегемонии христианских правителей Европы.

На протяжении XV и XVI веков португальские короли продолжали экспансию в Северную Африку, где они основывали военные базы и вели военные действия. Это продолжалось вплоть до катастрофического поражения в 1578 году в марокканском городе Ксар-эль-Кебир (известном по-португальски как Алькасер-Кибир), которое положило конец экспансионистским амбициям Португалии в Северной Африке.

Мавр стал стереотипным “другим” для Португалии, поскольку европейская идентичность формировалась в оппозиции к Исламу. Хотя термин “мавр” традиционно относился к арабоязычным мусульманам Северной Африки, этот ярлык широко использовался для обозначения мусульман, сводя их разнообразие к массе “других”.

Однако националистические нарративы, построенные на католической идентичности, замалчивают многовековое сосуществование мусульман, евреев и христиан на территории нынешней Португалии и Испании. Баррош объясняет, что, вопреки господствующим версиям истории и мифам, мусульмане не были чужаками.

“Опасно использовать это для националистической пропаганды”, – добавляет она, особенно в свете подъема ультраправых по всей Европе.

В 2019 году новообразованная ультраправая партия впервые с конца правления Салазара получила место в парламенте Португалии. Партия предлагает исключить “преподавание ислама” из государственных школ и подчеркивает необходимость борьбы с “исламским фундаментализмом” и защиты границ Европы от “вторжения” с юга Средиземноморья.

Стирание мусульманской и еврейской истории Португалии

В 1249 году король Португалии Афонсу III захватил Фару, последний мусульманский оплот в Алгарве. Большинство мусульман там были убиты, другие бежали на территорию, контролируемую мусульманами, или обратились в христианство, небольшому меньшинству разрешили остаться в отдельных районах.

В 1496 г. король Мануил I решил изгнать всех евреев и мусульман, превратив королевство исключительно в христианское. После того как они были изгнаны, синагоги и мечети были либо разрушены, либо отданы католической церкви, либо превращены в частные жилища.

Изгнание еврейского меньшинства было признано португальским правительством с публичными извинениями и законом 2015 года, который предлагает португальское гражданство потомкам евреев, которые были изгнаны. Однако мусульмане, изгнанные тем же указом 1496 года, не были удостоены такой чести.

Когда религиозным меньшинствам предоставили три жестких выбора – принять христианство, покинуть Португалию или подвергнуться смертной казни, – большинство мусульман бежало в Северную Африку, где они ассимилировались с местным населением.

Исторические репарации

Хотя мусульманам не было предоставлено возмещение в виде гражданских прав, растущий интерес к исламскому прошлому Португалии постепенно расчищает путь для другого вида исторической компенсации.

Как и Мустафа Абдулсаттар, португальский писатель Адальберто Алвеш составил список португальских слов, заимствованных из арабского языка. То, что началось как простое любопытство, превратилось в десятилетний проект, который привел к публикации в 2013 году словаря из более чем 19 000 португальских слов и выражений с арабским происхождением.

“Я хотел преодолеть “клише” антагонизма между христианами и мусульманами и забвение андалузской цивилизации”, – объясняет Алвеш.

Его цель состояла в том, чтобы подчеркнуть общее наследие и привлечь внимание к давно забытому присутствию мусульман и их вкладу в самобытность и историю страны. Алвеш хотел показать, что “другой” на самом деле является частью “я”.

 

Алвеш считает, что культурное и интеллектуальное наследие, унаследованное от ислама, еще не признано в Европе, поскольку мусульмане были вычеркнуты из европейской истории.

Чтобы исправить эту историческую ошибку, Алвеш провел последние 35 лет, документируя влияние Аль-Андалуса в Португалии – от поэзии и языка до музыки, от ковроткачества и выпечки до труб в форме минаретов.

Наследие, оставленное мусульманами, гораздо обширнее, чем многие себе представляют, объясняет Алвеш, указывая на то, как португальская империя зависела от навигационных наук, разработанных арабами. Даже Васко да Гама, чье эпическое путешествие так широко прославляется в Португалии, нанял мусульманского лоцмана, чтобы добраться до Индии.

Но, возможно, именно поэзия Алвеша внесла наибольший вклад в изменение восприятия исламского наследия в Португалии. Благодаря его сборнику и переводу арабской поэзии андалузского периода на португальский язык такие поэты, как Аль-Мутамид, последний мусульманский правитель Севильи и один из самых знаменитых андалузских поэтов, становятся известными уже в качестве “местных” поэтов. В этом году выставка, проходившая в Национальной библиотеке в Лиссабоне, посвящена творчеству как Алвеша, так и Аль-Мутамида.

Рядом с южным городом Бежа, в регионе, где влияние ислама наиболее очевидно, другой новаторский проект развенчивает стереотип арабо-мусульманского захватчика и восстанавливает роль исламского прошлого  как основополагающего элемента португальской идентичности и наследия.

Общее Средиземноморье

Все началось с осколков керамики, найденных под фиговым деревом в Мертоле, маленьком городке на берегу реки Гвадиана.

Археолог Клаудио Торреш впервые посетил этот город в 1976 году вместе с историком Антонио Борхесом Коэльо. В то время Торреш преподавал средневековую историю в Лиссабонском университете и был приглашен в Мертолу одним из своих студентов. Торреш и Коэльо наткнулись на исламскую керамику возле средневекового замка.

Торреш, которому сейчас 81 год, решил начать копать. В 1978 году он переехал в этот тихий городок вместе со своей семьей.

“Мертола не показывает нам сражений, – объясняет исследователь Вирджилио Лопеш, который работает на месте археологических раскопок в течение последних 30 лет. – Напротив, мы можем увидеть, как люди жили вместе. Под этими камнями скрывается удивительная идея сосуществования”.

Рядом со средневековым замком стоит церковь с подковообразными арками, сводчатым интерьером и михрабом – полукруглой нишей в стене мечети, указывающей направление молитвы – за главным алтарем церкви.

“Различные общины жили здесь вместе до конца XV века”, – объясняет Сюзанна Мартинеш, исследователь археологической области Мертолы и профессор средневековой истории и археологии в Университете Эворы.

“Изгнание евреев и мусульман нарушает длительный период сосуществования, поскольку с севера всем начинает навязываться христианская вера”, – добавляет она.

Археологи в Мертоле обнаружили следы былого сосуществования, которые бросили вызов тому, как история рассказывается в Португалии. Торреш считает, что ислам распространился по всему региону в течение столетий торговых и экономических отношений, а не в результате насильственных завоеваний.

 

Это могло бы объяснить, почему после первой победы в 711 г., когда армия арабов и амазигов во главе с Тариком ибн Зиядом пересекла Гибралтарский пролив из Северной Африки и взяла под свой контроль юг Пиренейского полуострова, мусульманам удалось завоевать большую часть территории без особых трудностей. Щедрые условия капитуляции также означали, что было больше мирных капитуляций, чем жестоких сражений, что позволило мусульманам взять под контроль большую часть нынешней Португалии и Испании всего за несколько лет.

“Мертольские находки имеют особую важность, потому что они показывает нам непрерывность сосуществования религий и связи между народами”, – говорит Лопеш.

Во времена ужесточения границ и строгого разделения между Севером и Югом Средиземного моря трудно представить, что море когда-то соединяло людей. Но именно это обнаружили археологи в Мертоле. Несмотря на разногласия, порожденные национализмом, оба берега Средиземного моря имеют общую культуру и историю.

“Мы не должны смотреть на юг Средиземного моря, словно нас разделяют непреодолимые границы, – говорит Лопеш. – Эти люди – тоже наши. Генетически и культурно мы очень близки.”

Средиземноморье помогло поставить под сомнение доминирующую националистическую историографию, которая изображает мусульман как «других», однако, безусловно, требуется время, чтобы изменить глубокие представления о национальной идентичности и истории.

«Мы должны продолжать рассказывать истории непрерывности сосуществования», — говорит Мартинеш. Это не история элит и их сражения, а история простых людей и их взаимодействие, их общий образ жизни. Эти истории — мощный способ деконструировать стереотипы и предубеждения ».

Исламосфера